Избранные киносценарии 1949—1950 гг. - Павленко Петр Андреевич (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Аэродром в американской зоне.
По дорожке идет Джанет Шервуд в теплом пальто. Голова закутана платком.
Ее догоняет Хилл.
X и л л (на ходу). Я решил лично сдать вас под расписку командиру корабля.
Ш е р в у д. Вы очень любезны майор, но я не так уж тороплюсь.
Подходит к трапу грузового самолета.
X и л л. Меня не интересует, торопитесь вы или нет.
Шервуд, не останавливаясь, проходит мимо трапа под брюхом грузового самолета.
Хилл удивленно смотрит ей вслед и видит…
…За грузовым самолетом стоит большая четырехмоторная машина специального назначения.
У лесенки — группа военных, генерал Мак-Дермот и его жена.
Пораженный Хилл пытается понять, что происходит.
Мак-Дермот любезно помогает Шервуд войти в самолет.
Два солдата вносят в дверцы самолета упакованную раму и отдельно упакованную в прозрачный целлофан картину «Похищение Европы».
Ш е р в у д. О! «Похищение Европы»!
М а к-Д е р м о т. Позвоните Джону, он пришлет за моим подарком. (Усмехаясь.) Мне кажется, что мотив этой картины придется ему по сердцу.
Шервуд, остановившись в дверях воздушного корабля, сбрасывает пальто и платок на руки авиабоя.
Она оказывается в форме офицера «ФБР» (федерального бюро расследования) Соединенных Штатов Америки, на груди — ленточки американских, английских, французских, турецких орденов. Одевает форменную фуражку.
Ш е р в у д. Советую вам, генерал, не забывать, что за дисциплину наших офицеров в этой зоне оккупации отвечаете вы. Не забывайте, что наше положение в Европе гораздо серьезнее, чем вам кажется. Майор, подойдите сюда!
Хилл подходит к самолету.
Ш е р в у д. Вы болван, мистер Хилл, и плохой политик! Вам давно надо было понять, кому и зачем понадобился Шранк, понять, что это дело не вашей компетенции. Вам дорого обойдется ваша несообразительность и особенно ваша дружба с этим русским офицером. Кстати, я даже уважаю этого большевика Кузьмина. Он хороший дипломат и настоящий мужчина. А вы?! Но я позабочусь о том, чтобы из вас сделали стопроцентного американца! Мне жаль вас, мистер Хилл! Можете итти. Господь, благослови президента, Америку и нас.
Отвернувшись от Хилла, она отдает честь офицерам и военной походкой входит в самолет.
Слышен гул запускаемых моторов. Ветер от винтов самолета срывает с Хилла фуражку, треплет его волосы. Рев моторов отлетающего самолета как бы выражает смятение чувств, бушующих в его душе.
Башня ратуши. Звон курантов.
Плакаты с лозунгами: «День Первого мая — день смотра боевых сил демократии мира!», «Единство рабочего класса обеспечит мир во всем мире!»
Площадь. На трибуну входят руководители СЕПГ.
Куранты бьют два часа.
На трибуне появляется Дитрих.
Д и т р и х (выходя вперед). Граждане Альтенштадта! В этот час мы торжественно празднуем восстановление нашего города, восстановление жизни, восстановление единства всех прогрессивных сил, восстановление памятника великому ученому, поэту Генриху Гейне!
Дитрих дергает шнур.
С памятника падает брезент, открывая статую поэта. Гейне стоит, сжимая книгу в руке. На книге написано: «Германия».
Слышны восторженные крики толпы: «Хох! Хох! Хох!»
Оркестр играет отрывок из оперы «Фиделио» Бетховена. Дирижирует знакомый еще по регистрации счастливый дирижер.
На постаменте памятника золотые буквы, сияющие на солнце::
Площадь, заполненная массой народа.
Голос Дитриха дрожит от волнения.
Затихшая площадь молча слушает бургомистра.
Тихо играет оркестр музыку Бетховена.
Д и т р и х (продолжая). И мы будем укреплять честь нашего народа и его культуру.
Группа немцев, слушающих речь Дитриха, громко приветствует его.
На трибуне появляется старый Рилле:
— Я пользуюсь случаем, чтобы выразить русской администрации благодарность за то великодушие, с которым она разрешила нам нашу организационную самостоятельность и нашу политическую деятельность во всех областях; за то, что она терпеливо отнеслась к нашим собственным воззрениям. То же самое я должен сказать относительно коммунистической партии. Нет оснований сомневаться в нашем сотрудничестве, если оно основано на взаимном доверии…
Овации, гул аплодисментов. Крики:
— Браво!
— Спасибо России!
— Да здравствует Сталин!
— Спасибо майору Кузьмину!
— Хох! Хох! Хох!
Во время речи Рилле Энчмэн с видом искреннего доброжелателя подталкивает Кузьмина вперед, к краю трибуны, как бы желая выдвинуть его навстречу восторгу толпы.
Из толпы появляется подручный Фишера Эберт, он подбегает к трибуне и бросает камень.
Увидев летящий камень, Кузьмин инстинктивно отводит голову. Камень попадает в лицо Энчмэну, который вскрикивает от боли и испуга.
Егоркин хватает Эберта. Ему помогают советские бойцы и немцы.
Крики: «Безобразие! Держите его!»
Суматоха.
К у з ь м и н (поднимая камень). Спокойно! (Поворачивается к толпе.) Спокойствие!
Толпа на площади затихает, покорно повинуясь голосу Кузьмина.
К у з ь м и н (улыбаясь). Повидимому, этот «подарок» был адресован мне. Я весьма сожалею, что при этом пострадал наш уважаемый гость, господин американский журналист.
Энчмэн держится за пораненный глаз. На лице его огромный кровоподтек.
К у з ь м и н. Граждане, бросивший этот камень рассчитывал сорвать наш праздник, спровоцировать конфликт между немецким населением и советскими оккупационными властями. Но конфликта не будет! Конфликта между русскими и новой, демократической Германией не будет!
Восторг толпы. Новые овации.
К у з ь м и н (подходя к Энчмэну). Мистер Энчмэн, весьма сожалею о случившемся. Как американец вы, наверное, любите собирать сувениры! (Протягивает ему камень.) Разрешите преподнести его вам на память.
Э н ч м э н. Вы очень любезны, полковник, но я не люблю сувениров!
Машинально берет камень и бросает через плечо.
Камень летит через трибуну и падает на голову стоящему внизу Фишеру.
Вальтер с группой мальчиков взбирается на постамент по специально приготовленной лесенке.
Оркестр играет финал из «Фиделио» Бетховена.
Вальтер читает.
Группа слушающих. Среди них мать Вальтера — Эльза.
Американские журналисты записывают в блокноты.
Вальтер продолжает:
Дитрих со слезами на глазах слушает Вальтера. Толпа восторженно аплодирует.
Р и л л е (подымая руку). Граждане! (Аплодисменты стихают.) Будем бороться вместе за единую Германию!
Протягивает руку Курту. Крепкое рукопожатие.
Масса людей пожимают друг другу руки.
На здании ратуши символ СЕПГ — две слитые в рукопожатии руки.
Слышно, как хор студентов запевает революционную песню «Братья, к солнцу и свободе!»
Курт, взобравшись на памятник, дирижирует песней.
Дитрих подходит к Кузьмину.
Д и т р и х. Вы видите, вы видите, господин полковник!
К у з ь м и н. Мне хочется вас порадовать, господин Дитрих, именно в такую минуту.
Берет Дитриха под руку, подводит к своей машине.
